Я вызываю. Я вызываю память. Я вызываю память и вспоминаю.
Вспоминаю и Ухожу. Ухожу и Мечтаю. Я бреду по тропинке Радости и Смеюсь в Тёплое ночное небо.
 Я Смеюсь в ночное небо. или может быть это не я смеюсь. Может быть это лишь разлившийся этой
весной ручей пересмеивается колокольчиковым детством тонко и серебрянно.   И посреди тёмных
берегов извивается своей серебристой водой.   Серебрянная река бежит навстречу неизвестным
берегам. Болтает, хихикает, подбулькивает моим мыслишкам. А мыслишки похожи на серых испуганных
мышек.  Они выглядывают из норки и, увидев меня, так напоминающего своей довольной мордой сытого
кота, прячутся в норки мозговых извилин. Вот так я и лежу под тёмно-синим ночным небом с
огрызком луны и сверкающей крупой звёзд, которые  время  от  времени  прячутся во взбитый пух
перьевых  облаков.  Вот так я и лежу под этим нескончаемым небом и ничего не думаю. Моя голова,
до ушей набитая вакуумом, валяется на коленях Женщины,  и блаженствуя, время от времени
перекатывается с левого уха на правое и обратно,  поджаривая фасадную  сторону головы  перед
оранжево-фиолетовыми языками костерка в котором мы печём картошку. Вот так и лежу я - может
ВЕЛИКИЙ(что,разумеется вне всякого сомнения), а может нет, что абсолютно в данной ситуации не
имеет значения (и имеет ли вообще какое-то значение). Вот так и лежу я и тихонько похрюкиваю
от удовольствия, когда женщина целует моё лицо. Мне просто радостно и хорошо. Я выключаю Память…
…она уткнулась мне в колени и спросила: "тебе налить облепихи?"   "Угу", - ответил я и закончил
марать бумагу. Это просто кайфово - облепиховое варенье с шоколадным печеньем. И ну их -
военные тайны и мальчишей кибальчишей...